Лондон часто называют мозаикой общин, но за этим общим образом скрываются конкретные районы с собственной историей, памятью и культурным ландшафтом. Ранее «Акцент UK» уже рассказывал о кварталах, сформированных еврейскими и мусульманскими общинами британской столицы. Продолжая этот цикл, обратимся к южноазиатскому Лондону — от спокойного северо-западного боро Харроу, где десятилетиями формировалась одна из самых зажиточных индийских диаспор Великобритании, до пенджабского Саутхолла и бангладешского Брик-Лейн. Эти районы стали не просто местом проживания мигрантов, а полноценными культурными мирами внутри мегаполиса.
В этом материале «Акцент UK» расскажет, как южноазиатские общины меняли Лондон, какие пути привели их в британскую столицу и почему именно эти кварталы сегодня считаются символами многонационального города.
Харроу: индийская община
Харроу, спокойный зеленый округ на северо-западе Лондона, на первый взгляд мало похож на шумные иммигрантские кварталы, однако именно здесь укоренилась одна из самых зажиточных и сплоченных индийских общин Великобритании. Согласно переписи 2011 года, 25,3% населения Харроу исповедуют индуизм — самая высокая доля во всей стране. К 2021 году эта цифра выросла до 25,8%, то есть более четверти всех жителей района составляют индуисты индийского происхождения. Есть в боро и сикхи (около 3%), и мусульмане индийского происхождения, а доля выходцев из Индии по национальности достигает почти 30%.
Многие семьи перебрались сюда в 1970-е годы, спасаясь от потрясений в Восточной Африке. Например, индийская община Кампалы (Уганда) практически в полном составе прибыла в Лондон после ультиматума Иди Амина в 1972 году, изгнавшего азиатов. Значительная часть этих дважды мигрантов — образованные гуджаратцы и пенджабцы, владевшие бизнесом в Африке,— выбрали местом жительства районы на севере Лондона: Харроу, Барнет, Брент. Их привлекали хорошие школы, тихие улицы и возможность приобрести дом с садом. Так, район Кентон в Харроу еще к концу 1970-х прозвали «маленьким Гуджаратом»: здесь обосновались тысячи семей из Уганды и Кении. Вместе с ними Харроу заселили и индийцы, приехавшие напрямую из Индийского субконтинента, зачастую профессионалы: врачи, инженеры, преподаватели, приглашенные работать в Британию в 1950–1960-х. Постепенно весь боро превратился в индийскую колонию — сегодня около 45% жителей Харроу относятся к азиатским общинам, прежде всего индийской.
В центре общественной жизни индийцев Харроу — религия и семья. Здесь сосредоточено множество индуистских храмов, больших и малых. В районе Уэмбли, на границе Харроу и Брента, возвышается знаменитый мраморный храм Neasden Temple (BAPS Shri Swaminarayan Mandir), один из крупнейших за пределами Индии. Хотя формально он находится в соседнем боро, для многих харроуских индусов это главный духовный центр, они приезжают сюда молиться и участвовать в фестивалях. В самом Харроу есть свой крупный мандир — Shree Kutch Satsang Swaminarayan Temple на Уэстфилд-Лейн. Этот храм, построенный общиной гуджаратцев, стал сердцем района Кентон. По праздникам мандир набит битком, на Дивали здесь выстраивают ряды огней диа, тысячи верующих поют мантры богине Лакшми и устраивают красочный фейерверк. В День независимости Индии, 15 августа, храм тоже оживает: здесь проходят культурные программы, дети в национальных костюмах читают стихи на хинди и гуджарати.
Харроу известен и как центр индуистской учености и просвещения. При местных храмах работают детские школы выходного дня, где малышей учат основам санскрита, индийским танцам и музыке. В районе есть даже средняя школа Avanti House School с углубленным изучением индуистской культуры, где наряду с обычной британской программой детей обучают йоге и медитации, а меню столовой вегетарианское. Сикхская часть общины также имеет свои институты: гурдвара Sri Guru Singh Sabha в Харроу организует языковые курсы пенджаби и исторические кружки для молодежи.
В повседневной жизни индийская община Харроу прекрасно совмещает традиции с современностью. Утром многие спешат на работу в Сити или Вест-Энд — среди индийцев боро высокий процент врачей, айтишников и других специалистов,— а вечером семьи обязательно собираются вместе за большим столом. С кухнии пахнет гарам-масала, на сковороде шкворчат параты с начинкой из картофеля и шпината, готовится пряный даль. В выходные дни — череда общественных мероприятий. Осенью почти в каждом квартале проходят музыкально-танцевальные вечера по случаю Наваратри, мужчины и женщины в ярких традиционных нарядах танцуют с разноцветными палочками под фольклорные песни. Весной же на улицах проходит праздничный парад в честь Васант-панчами, по улицам проносят статуи божеств, поют бхаджаны. Жители района, не связанные с Индией, зачастую присоединяются: для многих местных стало традицией посещать хотя бы один индийский фестиваль в году, чтобы приобщиться к красоте этой культуры.
На Стейшен-роуд, главной торговой улице района, можно найти несколько индийских ресторанов, давно ставших местной достопримечательностью. Один из них — Sakonis, легендарное вегетарианское заведение, где подают блюда гуджаратской кухни. Там можно попробовать и хрустящие шарики пани-пури с пряным сиропом, и нежное рагу шатх, и южноиндийские досы. В кондитерских лавках рядами выложены традиционные сладости: оранжевые шарики ладду, молочные помадки барфи, ароматные джалеби. Есть и специализированные продуктовые магазины. Так, в Gayatri Farmer's Store завозят свежие листья карри, десятки видов чечевицы, десятилитровые канистры мангового пюре для ласси. Не отстают и крупные супермаркеты: местный Morrison’s выделил целый отдел под специи и соусы для карри, а в Tesco появился ряд с индийскими снеками, от чакри до бхуджи, так что повседневный быт и коммерция Харроу во многом адаптированы под запросы индийской диаспоры.
В Харроу индийская община достигла заметного процветания. Как показывают опросы и аналитика, лондонские пакистанцы и индийцы в боро Харроу в среднем довольно благополучны и относятся к среднему классу. Улицы района застроены ухоженными домиками, многие из которых принадлежат выходцам из Азии, перед окнами с любовью разбиты палисадники с розами и каланхоэ. Общину представляют влиятельные политики — именно от Харроу в британский парламент избирался первый азиатский депутат Консервативной партии в 1980-х. В то же время, несмотря на высокий уровень интеграции, индийцы Харроу не теряют своей идентичности: они продолжают говорить на языках предков, издают местные газеты на гуджарати и хинди, устраивают свои собственные праздники.
Саутхолл: пенджаби
Саутхолл, расположенный в боро Илинг, знаменит своей пенджабской общиной, самой большой за пределами Индии. Стоит выйти на главную улицу Саутхолла, Бродвей, как погружаешься в атмосферу азиатского колорита, и мало кто помнит, что еще в начале 1950-х здесь жило всего несколько индийских семей. Как же Саутхолл стал столицей пенджабцев в Британии? Все началось с одного магазина. В 1954 году предприимчивый сикх по имени Притам Сингх Сангха открыл в Саутхолле маленькую лавку индийских товаров, вероятно первую на всю страну. Он поселился здесь еще в 1951 году и был одним из первых пенджабцев, перебравшихся в этот район. Сангха привозил из Индии рис, муку, специи и сладости. Раз в месяц приходил долгожданный груз, и дочка хозяина бегала по соседским домам сообщить радостную весть, что прибыла свежая партия провизии. Общины как таковой тогда еще не было, но лавка быстро прославилась среди азиатских жителей Лондона.
Приток пенджабцев в Саутхолл начался в конце 1950-х. Главным центром притяжения стал завод резиновых изделий R. Woolf в соседнем районе Хейз: его управляющий в годы войны служил плечом к плечу с сикхскими солдатами и после войны охотно приглашал товарищей работать на свое предприятие. Первая группа пенджабских мужчин приехала по контракту на фабрику, и они сначала селились в Ист-Энде (район Олдгейт), но вскоре обнаружили, что удобнее жить рядом с работой, и перебрались в Саутхолл. Британские работодатели были довольны дисциплинированными и трудолюбивыми сикхами, число приглашенных рабочих росло. К 1960 году местные власти насчитывали уже около тысячи пенджабцев в Саутхолле — почти все это были мужчины, приехавшие без семей. Многие делили арендованное жилье по десять-двадцать человек: снимали старые дома, спали по очереди в одних кроватях (пока одни работали в дневную смену, другие занимали их постели после ночной). На кухнях таких домов варились огромные кастрюли карри и даля, которые бхайджаан (братья) ели вместе, помешивая ложкой общее блюдо. Так, в тесноте, да не в обиде, возникала новая община на чужбине.
Поначалу жизнь иммигрантов была нелегка: помимо быта в стесненных условиях, пенджабцы сталкивались с открытой дискриминацией. Местные белые домовладельцы неохотно сдавали жилье «цветным», в пабах висели таблички «No blacks, no dogs, no Indians». Однако община сплотилась перед лицом трудностей. Уже в 1956 году группа активистов в Саутхолле учредила отделение Индийской рабочей ассоциации (IWA), которая стала первой массовой политической организацией азиатов в Британии. IWA отстаивала права мигрантов, боролась с расовой сегрегацией. В конце 1960-х Саутхолл потрясла серия расистских выходок: по улицам прошел марш ультраправой National Front, а в 1976 году подростки-скинхеды убили молодого сикха Гурдипа Сингха Чаггара, после чего район охватили протесты. Эти события лишь укрепили дух солидарности среди пенджабцев и других этнических меньшинств Саутхолла, и вскоре возникло движение Southall Youth Movement, противостоявшее расистам.
Тем временем община продолжала расти и обустраиваться. В 1960-х следом за мужчинами-работниками в Саутхолл начали приезжать их жены и дети. Улицы, ранее населенные почти исключительно мужчинами в тюрбанах, постепенно наполнились семьями. В 1965 году сикхи открыли первую постоянную гурдвару в Саутхолле — это была перестроенная методистская часовня на Хавелок-роуд,— и там же заработала общинная кухня лангар, где бесплатно кормили всех нуждающихся, вне зависимости от веры и происхождения, исполняя завет гуру Нанака о равенстве и благотворительности. Постепенно гурдвара на Хавелок-роуд стала тесной для растущей паствы. В 2003 году на ее месте открылся новый грандиозный храм — Sri Guru Singh Sabha Southall, крупнейший в Европе. Этот величественный мраморно-гранитный комплекс с золотым куполом, построенный целиком на пожертвования, обошелся в 17,5 млн фунтов. На его открытие пришло около 40 тыс. человек; грандиозный парад с военным оркестром торжественно перенес Священную книгу гуру Грантх-Сахиба из старого храма в новый. Сегодня эта гурдвара — сердце саутхоллской общины и служит и культурным центром с библиотекой, школой пенджабского языка и огромным обеденным залом, в котором можно раздать до 20 тыс. порций еды за фестивальные выходные.
Наряду с сикхами, в Саутхолле с самого начала селились и другие пенджабцы — индуисты и мусульмане. Пенджаб — многооконфессиональный регион, разделенный между Индией и Пакистаном, и в Лондоне выходцы оттуда вновь оказались рядом. Хотя сикхи количественно превалировали и задали тон району (недаром именно сикхские тюрбаны и храмы стали символом Саутхолла), священные места есть у всех общин. Индуисты построили свой мандрир Радха-Кришна на улицах Саутхолла, а мусульмане еще в 1965 году основали центральную мечеть Джамия-Масджид на Таунсенд-роуд — одну из первых мечетей Западного Лондона.
Сегодня доля мусульман в населении Саутхолла превышает 24%, в районе действуют пять крупных мечетей, включая красивую новую мечеть Абу-Бакр. Таким образом, Саутхолл отражает многообразие Пенджаба: сикхские, индуистские и мусульманские пенджабцы живут здесь бок о бок, часто говоря на одном языке — пенджаби,— хотя и используя разную письменность (гурумукхи у сикхов-индуистов и шахмукхи у мусульман). Показательно, что на железнодорожной станции Саутхолл таблички продублированы на пенджабском языке (письмом гурумукхи) — это одна из немногих двуязычных станций в Англии, своего рода признание особого статуса района. Когда в 2021 году здесь открылась обновленная станция Elizabeth Line, билеты и указатели сохранили надписи «ਸਾਊਥਹਾਲ» вместе с английским названием.
Разумеется, нельзя обойти и вопрос гастрономии. В кондитерской Ambala Sweet Centre глаза разбегаются от ярких сладостей, сделанных из сгущенного молока, орехов и розовой воды. Эмблемой района стал ресторан Brilliant, основанный семьей Ананд еще в 1975 году: специализируясь на пенджабской кухне, он завоевал благожелательность критиков, был признан лучшим пенджабским рестораном Британии, а принц Чарльз называл его одним из любимых заведений. Примечательно, что некоторые традиционные английские пабы здесь тоже трансформировались под азиатских клиентов — так, легендарный бар Glassy Junction первым в Британии стал принимать к оплате индийские рупии и угощать гостей пенджабским пивом Kingfisher. Он был оформлен в индийском стиле, с огромной фигурой барабанщика бхангра над входом, и фигурировал в нескольких болливудских фильмах как символ диаспоры. Теперь паб, к сожалению, закрыт.
Брик-Лейн и вниз до Уайтчепела: бангладешцы
Когда-то эта узкая улочка была прибежищем гугенотов-ткачей, затем еврейских переселенцев, а с 1970-х годов превратилась в сердце бангладешской общины. После обретения Бангладеш независимости в 1971 году тысячи выходцев из страны, преимущественно из региона Силхет, обосновались здесь. Многие мужчины приехали по рабочим визам, устроились на фабрики и в текстильные мастерские, а потом привезли семьи. Так Брик-Лейн и соседний Уайтчепел стали известны как Банглатаун — бангладешский анклав Лондона. К началу нынешнего века в округе Тауэр-Хамлетс (включающем Брик-Лейн) проживало около 65,5 тыс. бангладешцев — почти 30% местного населения. Сегодня потомки силхетцев по-прежнему составляют ядро населения района, хотя выросло уже целое поколение британских бенгальцев, свободно говорящих на двух языках. Домашним остается силхети (разновидность бенгальского) — на нем здесь общается большинство семей, а английский звучит повсюду вне дома. На официальном уровне тоже признана двуязычность: таблички «Banglatown» на Брик-Лейн продублированы бенгальской надписью.
Большинство бангладешцев мусульмане, и в окрестностях района десятки мечетей, от скромных комнат для намаза до одной из крупнейших мечетей Европы — Восточно-Лондонской мечети на Уайтчепел-роуд, построенной в 1980-х и вмещающей тысячи верующих. Она первой в Великобритании получила право публично транслировать азан — призыв на молитву. Неподалеку, на самой Брик-Лейн, находится другая знаковая святыня — Brick Lane Jamme Masjid. Прежде чем стать мечетью в 1976 году, это здание было церковью французских гугенотов, а затем синагогой еврейских иммигрантов.
В облике квартала видна и религиозная, и культурная преемственность: в парке Алтаба Али (назван в память о молодом бенгальском рабочем, убитом расистами в 1978 году) установлена белая арка с орнаментом, а рядом — мемориал Shahid Minar, колонна-монумент в честь мучеников языка, погибших в борьбе за право говорить на родном бенгальском. Каждый год 21 февраля у этого памятника отмечают День родного языка. Показателен и сам парк Алтаба Али: его переименование и ежегодные акции памяти напоминают, как убийство Али встряхнуло общину и породило волну протестов против неонацистов в Ист-Энде в конце 1970-х: молодые бенгальцы создали отряды самообороны, изгнали штаб-квартиру ультраправых с Брик-Лейн и дали начало движению, из которого выросли многие ныне действующие авторитетные общинные организации.
На Брик-Лейн отмечаются как религиозные, так и светские праздники. Два раза в год, на Ураза-байрам и Курбан-байрам (окончание поста Рамадана и праздник жертвоприношения), мусульманская община заполняет окрестные мечети. После молитвы семьи собираются за пловом, дети получают сладости, улицы украшаются огнями. А каждую весну район становится сценой для Пойла бойшакх — массового празднования бенгальского Нового года. Это красочное действо зародилось здесь в 1997-м как инициатива местной молодежи и превратилось в крупнейший под открытым небом азиатский фестиваль Европы, собирающий до 80 тыс. участников.
Брик-Лейн давно прославилась как столица карри-ресторанов Лондона (на каждом втором заведении тут будет вывеска «Best curry in Brick Lane»). Когда-то эти недорогие заведения открывали первые иммигранты, чтобы прокормиться в чужой стране, а сегодня их потомки продолжают бизнес, причем повара в каждой второй «индийской» столовой на самом деле из Бангладеш. Классические блюда британско-индийской кухни — тикка-масала, бирьяни, мадрас с острым соусом — здесь повсеместно, но помимо них квартал славится и аутентичными силхетскими яствами. В небольших кафе, куда заглядывают в основном свои, готовят сушеную рыбу, острые овощные пюре бхорта и карри из карпа — такую еду ели в деревнях на берегах Сурмы. Например, ресторанчик Graam Bangla известен тем, что подает карри из мелкой рыбешки и пряную ферментированную пасту шуктки по старинным рецептам.
Особую роль в гастрономическом ландшафте играет семейный магазин Taj Stores. За нарядным красно-белым фасадом этой бакалейной лавки — множество рядов с товарами со всего Южного Востока. Основанный еще в 1936 году выходцем из Силхета Абдулом Джаббаром (бывшим моряком торгового флота) и его женой-ирландкой, Taj Stores считается старейшим азиатским продуктовым магазином Лондона. Сегодня уже третье поколение семьи Джаббара торгует здесь рисом басмати, пряностями, манго, а на прилавке всегда есть свежий улов: карпы роху и огромные сомы валлаго, завезенные самолетом из Бангладеш. Магазин стал неотъемлемой частью экосистемы местной бенгальской общины: он снабжает и простые семьи, и рестораны на Брик-Лейн, здесь повара пополняют запасы специй для своих знаменитых карри. Но сейчас, с ростом цен на аренду и джентрификацией, независимые семейные бизнесы вроде Taj Stores сталкиваются с давлением — местные активисты даже развернули кампанию Save Brick Lane, пытаясь не допустить вытеснения колоритных лавочек сетевыми торговыми центрами. Тем не менее пока по вечерам в квартале по-прежнему людно: в витринах кондитерских выложены свежие мисти (сладости из сгущенного молока и сахара), с гриля доносятся аппетитные ароматы тандури, а за столиками пьют чай масала старожилы района — те самые выходцы из Силхета, которые полвека назад превратили Брик-Лейн в «маленькую Дакку» на Темзе.
